Армия, недавно разгромившая Фридриха Великого, победоносно бившая турок и шведов, уступила полярным аборигенам с луками и копьями.

Полярная схватка

Русско-чукотская война (точнее, серия войн) продлилась, по некоторым подсчетам, более 150 лет и закончилась для нас в общем бесславно. Правда, кое-что уточним. Ушли русские не потому, что такими уж болезненными для огромной империи оказались поражения. Война просто потеряла смысл (о чём – ниже). И конечно, это не были 150 лет ежедневных боёв. Пребывание гарнизона в Анадырском остроге, несколько походов, череда стычек – вот хроника событий. Всё племя чукчей (тогда писали «чюкчи») со стариками, женщинами, детьми насчитывало менее 10 тысяч человек, русские отряды – несколько сотен штыков (да и штыков ли? – солдат и казаков в них было не так много, гораздо больше «зачисленных в состав» коряков и юкагиров). Вот и судите о масштабе боевых действий. И вообще, скажем прямо, не главный был для державы театр военных действий. Империя здесь просто «обозначала флаг». В 1763-м этот флаг спустила. Никто особо и не заметил.

Но с другой стороны… Россия оставила территорию, которую уже считала своей. Были разгромлены воинские контингенты. Погибли военачальники. Чукчи захватили знамя российской воинской части (и также оружие, боевое снаряжение, даже пушку – им не нужную). А главное – «уважать себя заставили»: в дальнейшем с ними договаривались уже не с позиции силы. Как ни крути, по всем статьям – наше поражение, их победа.

Да чего ж Россия с этим племенем задралась?

«Черкесы Cибири»

В общем-то происходил закономерный процесс: осваивая Сибирь, россияне в XVII–XVIII веках шли всё дальше, к самым крайним северо-восточным рубежам. По ходу дела договаривались с местными народами, принимали их в подданство, устанавливали ясак (подать пушниной). Ставили зимовья – если аборигены были настроены мирно. Или укреплённые остроги – если немирно. На Чукотском полуострове к описываемому времени была опорная точка – Анадырский острог, заложенный ещё в 1652 г. казаками Семёна Дежнёва. Не путать с сегодняшним городом Анадырем, тот острог – это ныне село Марково в глубине полуострова, местный оазис! Анадырский – просто потому что на реке Анадырь, по берегам которой жили чукчи.

Чукчи – ха-ха! Как же, знаем! Столько анекдотов про них ходит!

Что ж, к сведению любителей этих анекдотов… «Черкесы Сибири» – так в мемуарах назвал чукчей наблюдавший их бывший ссыльный польский повстанец-«костюшковец» Ю. Копоть. То есть сравнивал с кавказскими горцами. «Народ сильный, рослый, смелый, крепкого сложения, (…) воинственный, любящий свободу, (…) мстительный» – это оценка Дмитрия Павлуцкого, одного из героев нашего повествования. А он с чукчами непосредственно воевал.

У всех северных народов главное богатство – олени. Это и пища, и одежда, и средство передвижения. У чукчей тоже. Но пополнять свои стада они предпочитали, угоняя стада соседей – коряков и юкагиров. «Набеговая экономика» формировала определённый национальный тип. Чукчей отличали врождённые боевые навыки, мужество, бесстрашие. Сдаче в плен они предпочитали самоубийство. Да, не знали ружей и пороха. Но из луков били без промаха, копьями в ближнем бою орудовали умело, а в своих латах и шлемах из моржовых шкур были неуязвимы – по крайней мере для местного противника. Плюс стремительность передвижения – на нартах, лыжах, умение маскироваться, масса издревле наработанных военных приёмов…

На другие народы они всегда смотрели свысока – так почему же к каким-то пришлым русским надо относиться иначе? Первые отечественные упоминания о чукчах – донесения от 1641 г., что они ограбили русских сборщиков ясака. Грабили и дальше.

В 1725 г. якутский казачий голова Афанасий Шестаков предложил Петербургу организовать экспедицию к северо-востоку Сибири. Петербург знал про неизведанные тамошние земли, про существование племён, не обложенных ясаком. А тут, к моменту, ещё и отказалась платить его часть коряков. Что ж, в 1727 г. Сенат дал «добро» на создание «Анадырской партии». Ей надлежало изучить и взять под контроль Чукотку, Камчатку, Охотское побережье. Казакам Шестакова придали воинскую команду под началом упомянутого выше драгунского капитана Павлуцкого.



За долгие века Россия с кем только не воевала! Татары, турки, шведы, поляки, немцы… Но случались противники и совсем экзотичные.

Вспомним, например, «русско-индейскую войну»: в 1802–1805 гг. колонисты «Русской Аляски» воевали с племенем индейцев-тлинкитов (колошей) на острове Ситка.

Ещё раньше нашими противниками чуть не стали мадагаскарские пираты. Или союзниками? На заре XVIII века тамошние флибустьеры (европейского происхождения) решили создать свою «пиратскую республику». Запросили помощи у Швеции. Об этом стало известно Петру I. В 1723 г. он отправил секретную экспедицию к берегам Мадагаскара, чтобы… Дальше неясно. Перехватить инициативу? Действовать по обстановке? Так или иначе, посланный корабль в пути затонул. План притормозили. А в начале 1725-го царь умер – и проект свернулся сам собой.

В 1870–80-е годы великий путешественник Н. Миклухо-Маклай, видя англо-германские колониальные устремления к Новой Гвинее, просил поочерёдно двух императоров, Александра II, а затем Александра III установить над ней русский протекторат. Чуть не спровоцировал межгосударственный кризис. Но Петербург из-за папуасов лезть в драку не захотел.

Русские конкистадоры

Читая сегодня материалы о «чукотской эпопее» 1720–50-х гг. (обстоятельные работы А. Зуева, В. Грицкевича и др.), обращаешь внимание даже не на перипетии походов и боевых действий. Интересны сами типажи «действующих лиц». Это же конкистадоры, наши Писарро и Кортесы! Те же отвага, энергия, мужество. Та же беспощадность (именем Павлуцкого чукчи ещё долго пугали детей). То же порой вероломство (сотник Шипицын пригласил на переговоры чукотских старейшин да и перерезал). Те же самолюбие, бешеный темперамент. Павлуцкий и Шестаков так и не смогли договориться, кто из них главный. В 1729 г. они вместе выступили из Тобольска, по пути до Якутска разругались насмерть, – и дальше каждый шёл со своим отрядом, в своём направлении.

Шестаков действовал на Охотском побережье – замирял восставших коряков, воевал «чукоч». В 1730 г. нарвался на засаду. Раненный стрелой в горло, попал в плен – и казачьему голове голову отрезали.

С Павлуцким вышло ещё интереснее.



Он вообще-то был Павлоцкий и сейчас именовался бы белорусом: сын выходца из Великого княжества Литовского. Потому для белорусских историков – почти «наш земляк». Они отмечают его заслуги. Организовал экспедицию к берегам Аляски… Приучал камчадалов к хлебопашеству… Впервые привёз им корову и быка… Всё так. Только славен Павлуцкий другим.

В сентябре 1729-го он достиг Анадыря и стал главой «партии». Уставшие от набегов чукчей юкагиры и коряки охотно приняли «русскую руку». Но теперь их надо было защищать. Павлуцкий совершил против чукчей несколько походов по всему полуострову. Ружейному огню противник противостоять не мог, в сражениях понёс страшные потери, – а дальше по чукотским стойбищам Павлуцкий прошёл как истинный каратель. Но цели достиг – до поры «принудил к миру».

После боя у нынешнего мыса Дежнёва нашли труп странного человека – «зубатого»: из прорезов на губах у него торчали вырезанные из кости подобия моржовых клыков. Обычай не местный. Выяснилось: это был воевавший у чукчей эскимос. А эскимосы – с Аляски, про которую русские тогда не знали. Но раз чукчи и эскимосы связаны – значит, земля эскимосов недалеко? Павлуцкий сообщил в Петербург. В 1732 г. бот «Святой Гавриил» пересёк Берингов пролив (ещё не носивший это имя) – так россияне впервые вышли к аляскинским берегам.

Потом Павлуцкого отозвали в Якутск, дали майора, затем он служил на Камчатке, снова в Якутске, снова в Анадыре. Только чукчи были неукротимы. В марте 1747 г. они угнали гарнизонное стадо оленей. Павлуцкий с сотней казаков и коряков кинулся в погоню – и налетел на уже ждавших его чукотских воинов. Их было раз в пять больше, причём моменты, когда противник уязвим, уже знали. После первого залпа казаки начали перезаряжать ружья (тогда – процедура долгая), тут чукчи и атаковали. В завязавшейся рукопашной отряд Павлуцкого был разгромлен, сам майор погиб.

Ненужная земля

Разгневанный Петербург послал на Чукотку новые войска, – но воевать на промороженных ледовых просторах ох как непросто! Вдобавок чукчи не ввязывались в бои, предпочитали партизанскую тактику. Да, собственно, они и не столько сражались с нами, сколько просто грабили соседей. Вялотекущее противостояние длилось ещё десятка полтора лет. При Елизавете сибирским губернатором стал мудрый адмирал Фёдор Соймонов. Он твердил: киньте этих чукчей, пусть живут как хотят. Земля у них скудная, а главное – нам не нужная. Возможный плацдарм для броска на Аляску? Проще туда ходить морем. А в 1763-м (250 лет назад), уже при Екатерине, новый начальник Анадырской партии подполковник Фридрих Плениснер представил расчёты – во что казне содержание этой самой партии обходится. Цифра оказалась астрономическая – при том, что доходов не было и не предвиделось.

Сенат ахнул и вынес решение: партию ликвидировать, укрепления острога срыть, гарнизон и русских поселенцев вывести.

Хотя через десять лет вернуться пришлось: близ чукотских берегов стали появляться французские и английские корабли. Испугались, что под боком у «Русской Аляски» появится чужой форпост. Но Екатерина строжайше велела с чукчами договариваться добром, идти им навстречу во всём.

Тем не менее и до Октября 1917-го чукчи считались до конца не «замирёнными».

…Хотя, конечно, принесённые «белыми людьми» водка и болезни оказались для суровых воинов Севера пострашнее всех ружей майора Павлуцкого.

argumenti.ru